Неточные совпадения
— А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал! Там всё лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку; верно, тут есть что-нибудь. Схватить жида, связать жида,
отобрать все деньги у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за собаку; потому что думают, уж и не
человек, коли жид.
— Целую речь сказал: аристократия, говорит, богом создана, он
отбирал благочестивейших
людей и украшал их мудростью своей.
К
людям он относился достаточно пренебрежительно, для того чтоб не очень обижаться на них, но они настойчиво показывали ему, что он — лишний в этом городе. Особенно демонстративно действовали судейские, чуть не каждый день возлагая на него казенные защиты по мелким уголовным делам и задерживая его гражданские процессы. Все это заставило его
отобрать для продажи кое-какое платье, мебель, ненужные книги, и как-то вечером, стоя среди вещей, собранных в столовой, сунув руки в карманы, он мысленно декламировал...
С этими
людьми поступали так, как поступают при ловле рыбы неводом: вытаскивают на берег всё, что попадается, и потом
отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая гибнет, засыхая на берегу.
Иван Яковлич ничего не отвечал, а только посмотрел на дверь, в которую вышел Привалов «Эх, хоть бы частичку такого капитала получить в наследство, — скромно подумал этот благочестивый
человек, но сейчас же опомнился и мысленно прибавил: — Нет, уж лучше так, все равно
отобрали бы хористки, да арфистки, да Марья Митревна, да та рыженькая… Ах, черт ее возьми, эту рыженькую… Препикантная штучка!..»
«Сосланный в вверенную мне губернию и состоящий при мне чиновником особых поручений, коллежский секретарь Вихров дозволил себе при производстве им следствия по опекунскому управлению штабс-капитана Клыкова внушить крестьянам неповиновение и
отбирал от них пристрастные показания; при производстве дознания об единоверцах вошел через жену местного станового пристава в денежные сношения с раскольниками, и, наконец, посланный для поимки бегунов, захватил оных вместе с понятыми в количестве двух
человек, но, по небрежности или из каких-либо иных целей, отпустил их и таким образом дал им возможность избежать кары закона.
Дома — мать с пьяницей-отцом, с полуидиотом-сыном и с четырьмя малолетними девчонками; землю у них насильно и несправедливо
отобрал мир; все ютятся где-то в выморочной избе из милости того же мира; старшие работают у чужих
людей, младшие ходят побираться.
Выбор пьес был известный — вальсы, галопы, романсы (arrangés) и т. п., — всё тех милых композиторов, которых всякий
человек с немного здравым вкусом
отберет вам в нотном магазине небольшую кипу из кучи прекрасных вещей и скажет: «Вот чего не надо играть, потому что хуже, безвкуснее и бессмысленнее этого никогда ничего не было писано на нотной бумаге», и которых, должно быть, именно поэтому, вы найдете на фортепьянах у каждой русской барышни.
— Не я-с говорю это, я во сне бы никогда не посмел подумать того, — отвечал ей немного уже опешивший Тулузов, — но это могут сказать другие, и, главное, может таким образом понять правительство, которое зорко следит за подобными отношениями и обеспечивает крепостных
людей от подобного самоуправства: сын этого Власия, как вы сами видели, не из смирных; грубиян и проходимец великий; он найдет себе заступу, и вам может угрожать опасность, что у вас
отберут ваше имение в опеку.
Потом начальный
человек отобрал от них оружие, и четыре опричника сели на конь проводить приезжих.
— Правда, истинная правда, — отвечал, вздохнув, ротмистр. — Вот мы с лекарем маленькую новость сделали: дали Варнаве мертвого
человека сварить, а и то сколько пошло из этого вздора! Кстати, дьякон: ты, брат, не забудь, что ты обещал
отобрать у Варнавки эти кости!
Совершается следующее: губернатор, приехав на место действия, произносит речь народу, упрекая его за его непослушание, и или становит войско по дворам деревни, где солдаты в продолжение месяца иногда разоряют своим постоем крестьян, или, удовлетворившись угрозой, милостиво прощает народ и уезжает, или, что бывает чаще всего, объявляет ему, что зачинщики за это должны быть наказаны, и произвольно, без суда,
отбирает известное количество
людей, признанных зачинщиками, и в своем присутствии производит над ними истязания.
То ли ты делаешь, когда, будучи землевладельцем, фабрикантом, ты
отбираешь произведения труда бедных, строя свою жизнь на этом ограблении, или, будучи правителем, судьей, насилуешь, приговариваешь
людей к казням, или, будучи военным, готовишься к войнам, воюешь, грабишь, убиваешь?
Лучше погибнуть одному
человеку, чем всему народу, говоришь ты, как Каиафа, и подписываешь одному, и другому, и третьему
человеку смертный приговор, заряжаешь ружье на этого долженствующего для блага общего погибнуть
человека, сажаешь его в тюрьму,
отбираешь у него его имущество.
Собрал он здесь при помощи Петли и Балабурды
человек сорок знакомых бурлаков и грузчиков,
отобрав самых лучших, головку, основал неслыханную дотоль артель, которая работает скорее, берет дешевле, а товарищи получают вдвое больше, чем у хозяина.
Восмибратов. Что следовает, то и принесем-с. На прежние деньги у вас записочка есть; а на эти ваша воля, а по мне хоть и отказаться. Слову нашему вы не верите, на всякую малость записки да расписки
отбираете; так что ж вам сумневаться? Я
человек неграмотный, другой раз и сам не знаю, что в записке-то написано. Парнишку-то замучил, все за собой вожу руку прикладывать. Прощенья просим.
Он помог им обеим сойти, проговорил несколько приветных слов, недоконченных и неясных, и тотчас же засуетился, начал
отбирать билеты, дорожные мешки, пледы, побежал отыскивать носильщика, подозвал карету; другие
люди суетились вокруг него, и он радовался их присутствию, их шуму и крику.
— Эти
люди, — медленно и вразумительно начал горбатый, — агенты иностранных государств, главным образом — Англии, они получают огромное жалованье за то, чтоб бунтовать русский народ и ослаблять силу нашего государства. Англичанам это нужно для того, чтобы мы не
отобрали у них Индию…
Константин. Это точно, это ты правду говоришь. И не верь мне на слово никогда, я обману. Какое я состояние-то ухнул —
отобрали все. А отчего? Оттого, что
людям верил. Нет, уж теперь шабаш; и я
людям не верю, и мне не верь. Ты на совесть мою, пожалуйста, не располагайся; была когда-то, а теперь ее нет. Это я тебе прямо говорю. Бери документ! Хочешь две-три тысячи, ну, хочешь пять?
Он, как мне сказывали,
отобрал от нее все вещи, экипажи,
людей, и Лида осталась с одной своей горничной Аннушкой.
Я вам докладывал, что Пимен Иванов был слабый
человек и любосластец, а теперь объясню, зачем мы его, однако, в своей артели содержали; он у нас ездил в город за провизией, закупал какие надо покупки: мы его посылали на почту паспорты и деньги ко дворам отправлять, и назад новые паспорты он
отбирал.
Николай Иванович. Вот то-то и есть, что я считаю, что бог ничего не дал, а
люди сами забрали, у своих братьев
отобрали.
На Иргизе, когда монастыри
отбирали, хоть народное собранье было, не хотел тогда народ часовен отдавать — водой на морозе из пожарных труб людей-то тогда разгоняли…
— Ее не пошлю, — решительно сказала Манефа. — Из кельи ее устранила, ключи
отобрала. Сама знаешь, что не зря таково поступила… Теперь, коли в чужи
люди ее послать, совсем, значит, на смертную злобу ее навесть… Опять же и то, в непорядки пустилась на старости лет… Как вы на Китеж ездили, так накурилась, что водой отливали… Нет, Софью нельзя, осрамит в чужих
людях нашу обитель вконец… Язык же бритва…
Как из дурных семян рождаются дурные плоды, так из дурных мыслей рождаются дурные дела. Как земледелец
отбирает хорошие, настоящие семена от семян сорных трав и из настоящих семян
отбирает лучшие и бережет и перебирает их, так и разумный
человек поступает с своими мыслями: он отгоняет пустые, дурные, удерживает лучшие и бережет и перебирает их.
Все богатые
люди, которые сами не трудятся, а живут трудами других
людей, — как они ни называй себя, — если они сами не работают,
отбирают труды других
людей, все такие
люди — грабители.
— Ну, нет, милый! Это ты, должно, блазное слово молвишь! Чтобы русский
человек малых ребят стал штыком колоть, этого ни в жизнь невозможно! Вот у нас, точно что бывало, злотворцы наши, чиновники земские понаедут, молельни позапирают, иконы святые
отберут, иной озорник и надругательство какое сотворит, это все точно бывает об иную пору, а чтобы баб с ребятами в церкви колоть — это уж неправда!
— Нет. Что же это делают! Кому охота работать, если все
отбирают. Цену объявляют пустяковую, «по твердой цене», и все верно лишнее отдай им. Вино забрали, уж не знаем, работать ли виноградники, или бросить.
Люди все время в разгоне по нарядам, а нужно сено возить.
На стенах и каменных заборах висели объявления новой власти. Не приказы большевиков — грозные, безоглядные и прямо говорящие. Скользко, увилисто сообщалось о твердом намерении идти навстречу «действительным» нуждам рабочих, о необходимости «справедливого» удовлетворения земельной нужды крестьян. И чувствовалось, — это говорят чужие
люди с камнем за пазухой, готовые уступить только то, чего никак нельзя удержать, — и все
отобрать назад, как только это будет возможно.
Не одно это его тешило. Сидит он среди помещичьей семьи, с гонором, — он — мужичий подкидыш, разночинец, которого Павла Захаровна наверное зовет „кошатником“ и „хамом“… Нет! от них следует
отбирать вотчины
людям, как он, у кого есть любовь к родному краю, к лесным угодьям, к кормилице реке. Не собственной мошной он силен, не ею он величается, а добился всего этого головой и волей, надзором за собственной совестью.
— Все, все хотят они спустить, — она кивнула головой туда, где стоял большой дом. — Сначала это имение, а потом и то, дальнее. Старшая сестрица
отберет все у братца своего, дочь доведет до распутства и вы гонит… иди на все четыре стороны. Вы — благородный
человек, меня не выдадите. Есть во мне такое чувство, что вы, Василий Иваныч, сюда не зря угодили. Это перст Божий! А коли нет, так все пропадом пропадет, и Саня моя сгинет.
Дождутся
люди, что его паны выроют или казна
отберет.
— И не ошибся покойник, честно и усердно служил ты, за то и почет тебе следует. Вот каков этот
человек, Миша, а ты не удостоил его и ответом. Кабы не к обедне ехала, так побранила бы тебя не так, да и вожжи велела бы кучеру
отобрать от тебя. Почитай стариков, — прибавила она более мягким голосом, — да помни, что крестьяне кормильцы наши.
Один из полковых командиров вышел из себя, вызвал из своего полка солдат, знающих плотничье дело. Явилось около ста
человек.
Отобрав от австрийских пионеров инструменты, русские принялись за дело.
Считаете неразумным идти убивать турок или немцев — не ходите; считаете неразумным насилием
отбирать труд бедных
людей для того, чтобы надевать цилиндр или затягиваться в корсет, или сооружать затрудняющую вас гостиную — не делайте этого; считаете неразумным развращенных праздностью и вредным сообществом сажать в остроги, т. е. в самое вредное сообщество и самую полную праздность — не делайте этого; считаете неразумным жить в зараженном городском воздухе, когда можете жить на чистом; считаете неразумным учить детей прежде и больше всего грамматикам мертвых языков, — не делайте этого.
Ведь не могут же русские
люди нашего времени — я думаю, что не ошибаясь скажу, чующие уже, хотя и в неясном виде, сущность истинного учения Христа, — серьезно верить в то, что призвание
человека в этом мире состоит в том, чтобы данный ему короткий промежуток времени между рождением и смертью употребить на то, чтобы говорить речи в палатах или собраниях товарищей социалистов или в судах, судить своих ближних, ловить, запирать, убивать их, или кидать в них бомбы, или
отбирать у них земли, или заботиться о том, чтобы Финляндия, Индия, Польша, Корея были бы присоединены к тому, что называется Россией, Англией, Пруссией, Японией, или о том, чтобы освободить насилием эти земли и быть для того готовым к массовым убийствам друг друга.
Но испанцы досмотрели, чту везли на судне, и все это дело расстроили: они не только
отобрали турок и выпустили их на свободу, но еще из самих русских взяли семь
человек под арест, вероятно для того, чтобы узнать, что они за
люди и по какому праву держали у себя запертыми на «каторге» турецких
людей.
Христос показывает, что
человек обеспечивает свое пропитание не тем, что он будет его
отбирать от других, а тем, что он сделается полезен, нужен для других.
Проезжий. А коли по-божьи жить, так бога и слушать надо, а не
людей. А будешь по-божьи жить, не станешь с чужой земли
людей сгонять, не станешь в десятских, старостах ходить, подати
отбирать, не пойдешь в стражники, в урядники, а пуще всего в солдаты не пойдешь, не будешь обещаться
людей убивать.
Я знаю теперь, что большая доля зла
людей происходит оттого, что они, вместо того чтобы отдавать свой труд другим, не только не отдают его, но сами лишают себя всякого труда и насилием
отбирают труд других.